К черту блог. Набрасываю эти заметки от руки, пытаясь хоть немного приглушить нарастающее чувство тревоги. 

Не понимаю, что со мной происходит. Коллеги, с которыми годами делил жен, письменные столы, грехи, отпуска, теперь стали мне точно чужие. От еды в столовой всё больше тошнит. Мультисенсорные комнаты, даже астроакватические, не дают и тысячной доли того расслабления, что раньше. И наконец, эти жуткие приступы головной боли, сводящие подчас в абсолютный мрак…  

Сплю мало и плохо, а во снах вижу, как бреду по плоской и сухой земле, пропаханной тонкими параллельными бороздами до самого горизонта, где едва различимы здания, у которых наверху торчит что-то вроде труб. Каждый раз на первом плане лежат, среди пластиковых пакетов и пивных банок, две мертвые птицы. Словно воробьи, но величиной с человека, лежа навзничь, они протягивают длинные окоченелые лапы в небо, переливающееся цветами радуги, без ветерка, без единого облака. Подходя ближе, обнаруживаю, что у обеих – мое лицо; они смотрят на меня, как мертвецы, застывшими глазами; и вдруг одна из них пару раз подмигивает, – и я тут же просыпаюсь в поту, с бешено колотящимся сердцем.

¡Ya está bien de blog!… tomo a vue la pluma estas notas con bolígrafo para tratar de aliviar un ansia creciente.

No entiendo qué me ha ocurrido… los colegas con los que he compartido durante años esposas, escritorios, vicios y vacaciones, hoy me parecen alienígenas… en el comedor la comida es cada día más nauseabunda… y las salas multisensoriales, incluidas las astro- acuáticas, no me ofrecen siquiera la milésima parte de la diversión de antaño. Y encima estos ataques de migrañas que a menudo me obligan a permanecer durante horas en la más absoluta oscuridad.

Duermo poco y mal, y si sueño, me veo caminando por un terreno llano y árido, hendido por surcos delgados y paralelos que se esfuman en dirección a arquitecturas ignotas con pináculos semejantes a chimeneas apenas visibles en el horizonte… en primer plano hay siempre dos pájaros muertos, rodeados de bolsas de plástico y alguna que otra lata. Parecen gorriones, aunque son de tamaño humano: tumbados sobre el dorso plumado, extienden unas larguísimas patas tiesas hacia un cielo iridiscente sin nubes y sin viento. Me acerco y descubro que los dos tienen mi propio rostro y me miran con la mirada fija, de muerto, hasta que uno de ellos, de improviso, me guiña el ojo un par de veces, y en ese momento me despierto de pronto bañado en sudor y muy agitado.